Ну и дуб же ты, Василий Иваныч! – Да, крепок я еще, Петька! – Анекдоты

– Василий Иванович, – шепчет Петька, – в буфете “Распутин” появился. – Бери Анку. Будем брать этого гада!

Петька докладывает: – Василий Иванович, гуманитарная помощь поступила: бурка и сапоги. Как распределять будем? Чапаев трет переносицу: – Бурку мне, сапоги тебе. Остальное – народу, то есть Анке.

Василий Иванович с Петькой разбирают почту. – “Товарищу Чапаяну…”, – читает Петька. – Это из Армении, – комментирует Чапаев. – “Товарищу Чапаидзе…” – А это из Грузии. – “Товарищу Чапайтису…” – Из Прибалтики. – “Господину Чапаеву…” – А это еще, блин, откуда? – возмущается Василий Иванович. – Кажется, из Москвы. – Что, снова недорезанные буржуи голову подымают?

Чапаев хлебает за столом щи. Вбегает испуганный Петька: – Василий Иванович, инфляция наступает! – Hе паникуй. Передай Анке: пусть она из пулемета по ней врежет.

Чапаев переплывает Урал. Гребет одной рукой. Ординарец Петька плывет рядом. – Василий Иваныч, брось чемодан! – Не могу, Петька, там карты штаба дивизии. Две колоды.

Петька вытащил Чапаева из реки Урал и делает ему искусственное дыхание. Вода из Василия Иваныча все хлещет и хлещет. Подъезжает казачий разъезд. Есаул советует: – Да вынь ты ему жопу из воды, а то весь Урал перекачаешь!

Красные и белые на позициях. Через расположение белых едет телега. На ней крестьянка. Белые задерживают. Крестьянка объясняет, что едет в соседнее село. Пропустили. Телега прибывает в расположение красных и подъезжает к штабу. Навстречу выходит фурманов. Крестьянка снимает косынку. – Петька! – восхищенно кричит Фурманов. – Ай да замаскировался! – Я-то что, – скромно говорит Петька, – распрягите Василия Иваныча!

– Не приняли меня в университет, Василий Иваныч, на истории срезался. Спросили меня, кто такой Цезарь, а я возьми и ляпни, что это жеребец пятого эскадрона. – Моя вина, Петька. Когда тебя не было, я его в седьмой перевел.

Чапаев ездил поступать в военную академию. – Василий Иваныч, все сдал? – Нет, не все, Петька. Кровь сдал, мочу сдал, а математику не смог.

На устном экзамене в комакадемии Чапаева спрашивают, какие документы выдаются делегатам. Василий Иваныч смущенно молчит. Котовский, прикрываясь ладонью, подсказывает: – М*нда-ты! – А ты, Григорий Иваныч, – вскипает Чапай, – если тебе уши отрезать, и вовсе на х… будешь похож!

– Ну и дуб же ты, Василий Иваныч! – Да, крепок я еще, Петька!

– Ну и грязные же у тебя ноги, Василий Иваныч, даже грязней моих! – Так ведь я и постарше тебя-то, Петька!

В бане Петька трет спину Чапаеву: – Василий Иваныч, майка показалась! – А я думаю, – где-ж я ее потерял?

В музее революции гид демонстрирует скелет Чапаева. – А это что за маленький скелетик рядом с ним? – спрашивают его. – Это Чапаев в детстве.

 Выступает участник гражданской войны, последним видевший Чапаева: – Плывет по Уралу Чапаев – раненый, ослабший… А тут его превосходительство и скомандовали мне: “пли!..” Больше я Чапая не видел…

– … Твою мать! – сказал Василий Иваныч и смачно выругался.

– Василий Иваныч, сколько будет ноль целых пять десятых плюс одна вторая? – Нутром чую, что литр, а доказать не могу!

– Василий Иваныч, можешь выпить литру? – Могу. – А две? – Могу. – А ведро? – Не, Петька, не могу. Ведро только Владимир Ильич сможет…

Чапаева с Петькой послали в командировку. По возвращении у них требуют отчет. – Пили мы, – говорит Василий Иваныч. – Нет, так дело не пойдет, – говорят ему, – в отчете вы должны написать что-нибудь серьезное, например, чтение литературы. Чапай пишет: “Купили мы с Петькой книжку, прочитали, потом сдали обложку и купили другую, прочитали. Потом пошли в библиотеку, а из нее выходит Фурманов, весь такой начитанный…”

– Петька, презервативы привезли! – Щас, гильзу сниму…